Обойдемся без викторианства?

РУССКИЙ СТИМПАНК

В наши дни стимпанк — одно из наиболее популярных фантастических направлений, с каждым годом набирающее обороты. В первую очередь, конечно, стараниями англо-американских фантастов. Главным источником стимпанка служит викторианская эпоха, так что англосаксам сочинять подобные байки сам бог велел. Впрочем, стимпанком интересуются не только в землях, непосредственно переживших эпоху пара, дифференциальных машин, кринолинов, чопорности и устойчивых привычек вроде файф-о-клока. Удивительно, но постепенно формируется даже «русский стимпанк», во многом вторичный, но в чём-то пытающийся нащупать собственную дорогу.

ВИКТОРИАНСКАЯ ФАНТАЗИЯ... ИЛИ?

Мы не раз уже писали о стимпанке, но некоторые базовые его признаки и вехи напомнить стоит — так, вкратце. Термин в 1987 году придумали Джеймс Блейлок и Кевин Джетер, которым поначалу просто хотелось подшутить над поклонниками киберпанка, обрядив их жанр в нарочито нелепые старомодные одежды. Киберпанки приняли вызов — первый полноценный стимпанк-роман «Машина различий» (1992) сочинили именно апологеты Движения Уильям Гибсон и Брюс Стерлинг. Задним числом дотошные критики записали в предтечи стимпанка Жюля Верна и изобрели термин «прото-стимпанк» для обозначения отдельных книжек и фильмов, так или иначе подходящих под стим-антураж (вроде романов «Врата Анубиса» Тима Пауэрса или «Ночи морлоков» всё того же Джетера). А затем к популяризации жанра подключились игроделы, киношники, комиксисты, аниматоры, художники. И пошло-поехало... Мода на фантастическое «викторианство» захватила производство одежды, аксессуаров, разнообразных технических гаджетов — так появилась целая субкультура. Немудрено, что бегство в стим-реальность приняло массовый характер, постепенно выходя из чисто гиковской резервации на большую коммерческую дорогу.

Стимпанк — безграничный полёт фантазии (картины Марчина Якубовски, Сандры Ченг-Эдейр, Марка Симонетти)

Не осталась в стороне от стим-увлечения и Россия. Причём если в чисто внешних проявлениях субкультура русского стимпанка мало чем отличается от своих зарубежных аналогов, то в фантастической литературе кое-какая разница всё-таки проглядывает. Ведь львиная доля авторов западного или азиатского стимпанка держат равнение прежде всего на викторианскую Англию, в крайнем случае, на современных ей Европу с Америкой. Действие либо просто происходит в альтернативном викторианстве, либо напрямую соотносится с ним. Увлечение английским XIX веком — от чисто внешних примет, нацеленных на создание особой атмосферы, до стилистических выкрутасов — превратилось в какое-то наваждение, своеобразный фетиш. Хотя, по идее, стимпанк-реальность может вовсе отказаться от прямых параллелей с конкретной исторической эпохой, относящейся именно к Альбиону. Ведь, ежели не акцентировать внимание на смысловом наполнении, главная внешняя черта стимпанка — это доминирование паровых устройств, разновидности которых вытеснили привычные нам двигатели внутреннего сгорания и всю увязанную с ними технологическую цепочку. А лондонские туманы, цилиндры, джекипотрошители и овсянка на завтрак — всего лишь антураж, от которого вполне можно отказаться.

Учитывая, что викторианство матушку Россию, в общем-то, обошло стороной, нет ничего удивительного, что наши авторы, сочиняя стимпанк, пытаются нащупать какие-то собственные пути. Или, точнее, работают в подвидах стимпанка без оглядки на «классические» его признаки. Другое дело, что получается отнюдь не у всех и не всегда.

ОБЛИКИ СТИМПАНКА

Как и любое фантастическое направление, стимпанк — отнюдь не монолит. За пару десятилетий активного развития внутри этого поджанра и рядом с ним стараниями особо изобретательных авторов зародилось несколько разновидностей. Их часто объединяют общим термином «таймпанк», под крышу которого загоняются произведения, связанные с мирами, где технология, не ограничиваясь доминированием пара, просто носит некий экзотически-альтернативный характер. Для каждой такой истории жанровыми энтузиастами или фанткритиками придуманы собственные названия — одни широко распространены, другие только набирают популярность.

Паронавты: небо зовёт!

Когда по роману Адамова снимался фильм, никто не знал, что эту книгу назовут предтечей русского стимпанка

Например, клокпанк, в котором вся техническая мощь сосредоточена на часовых механизмах с многочисленными пружинками и шестерёнками (роман Пола Макоули «Ангел Паскаля», комикс Нила Геймана «1602»). В дизельпанке двигатели внутреннего сгорания имеют поистине титанические размеры и служат источниками жизни для странных механизмов вроде огромных шагающих роботов (фильм «Небесный Капитан и мир будущего», целая россыпь аниме). В биопанке технологию заменили специально обученные и генетически модифицированные животные (цикл Скотта Вестерфельда «Левиафан»). Аэропанк — стим-произведения, действие которых связано с воздушными приключениями, всякими там паролётами и небесными островами (аниме «Летающий остров Лапута», цикл «Воздушные пираты» Криса Риделла и Пола Стюарта). В спэйспанке описаны цивилизации, завоёвывающие космическое пространство на паровых звездолётах и других экзотических летающих средствах (диснеевский мультфильм «Планета сокровищ»). В теслапанке упор сделан на миры, где особое развитие получили громоздкие штучки-дрючки, зародившиеся в горячечном сознании великого изобретателя-фантазёра Никола Теслы. В принципе это всё тот же стимпанк, только вместо пара главной движущей силой цивилизации выступает электричество (игра Unhallowed Metropolis). В стоунпанке псевдосовременные технологии проникли аж в каменный век (мультимедийная серия «Флинстоуны»). Ну и прочее в том же духе... Некоторые из этих направлений частенько увязываются с ретрофутуризмом — особой эстетикой, которая зародилась ещё в начале XX века.

Наконец, имеется фэнтезийный стимпанк (иначе эльфпанк), авторы которого скрещивают традиционные приёмы и приметы волшебных миров с паровыми или близкими им технологиями. Стим-магия, так сказать. В основном речь, конечно, идёт о чисто внешнем облике подобных произведений. Одно дело одиночки вроде Чайны Мьевиля, который, пусть и в фантасмагорическом декоруме, сочиняет прежде всего «панк», беря за основу классический принцип «высокие технологии, низкие нравы», и совсем иное — легионы авторов, пишущих привычные байки о «баронах и драконах», пристёгивая к ним ещё эльфов на паропланах.

Справедливости ради стоит также отметить, что большая часть этой заковыристой терминологии носит очень условный характер и покоится на весьма жидком фундаменте: звучные названия имеются, а вот их реальных воплощений — чеширский кот наплакал. Возможностей придумать чего-нибудь своё, став апологетом очередного «-панка», предостаточно. И ничего удивительного в том, что авторы «стимпанка по-русски» могут не заморачиваться показным викторианством. Полная свобода и непаханое поле для всех желающих — твори, выдумывай, пробуй чего душеньке угодно.

С ЛЁГКИМ ПАРОМ!

Русский стимпанк — понятие довольно условное и эклектичное. И книг, совершенно сознательно сочинённых с равнением на классиков и приметы жанра, раз-два и обчёлся. В большинстве случаев речь идёт просто об отдельных деталях разнообразных «-панков». Либо торжество паровых технологий передано безо всяких усилий: «Вася Пупкин вызвал паролёт и отправился к цирюльнику». Ну, какой же это, право слово, стимпанк — без смыслового наполнения или хотя бы многочисленных живописных сюжетообразующих мелочей?

На таком безрыбье дошло до того, что в предтечи нашенского стимпанка записали книги порядком забытого Георгия Адамова. В первую очередь из-за его классического шпионско-пионерского романа «Тайна двух океанов» (1938), сочинённого под явным влиянием «жюльвернианы».

Довольно часто первым нашим полноценным стим-романом называют «Не время для драконов» Сергея Лукьяненко и Ника Перумова — но это тоже морок. Роман мэтров отечественной фантастики — вполне традиционное авантюрно-героическое фэнтези про попаданца. Да, герой переносится в мир, где магия соседствует с приметами технологии, прежде всего паровой. Но от наличия в тексте самобеглых колясок и других аналогичных механизмов стимпанком этот роман отнюдь не становится. Даже к технофэнтези книгу можно причислить очень условно.

Примерно такое же впечатление производит цикл Андрея Уланова «Однажды на Диком Западе», в котором авантюрное фэнтези скрещивается с дурашливой альтернативной историей. Что до примет паропанка, то их обязательное присутствие подразумевается самим условным временем действия, альтернативным XIX веком. А что, вы хотели, чтобы в Америке Дикого Запада ганфайтеры на «хаммерах» раскатывали?

Фэнтези с привкусом пара: игра по роману «Не время для драконов»

Ещё один псевдостимпанк — дилогия Александра Громова «Русский аркан». Всяческая паровая машинерия в этих романах — опять всего лишь внешняя примета конкретной эпохи. В остальном же мы имеем несерьёзную «альтернативную географию» сознательно «посконного разлива», к тому же сочинённую автором едва ли не на пари. Такие же отдельные «паровые» элементы вовсе не превращают в стимпанк альтернативную историю Владимира Коваленко «Против ветра» или юмористическое фэнтези Киры Измайловой «Ведётся следствие».

В результате, если посмотреть вооружённым глазом, более-менее заметных книг русского стимпанка наберётся на одну полочку — и очень куцую. Но явление есть, и, учитывая всё густеющую толпу почитателей жанра, подстёгнутых его популярностью «за бугром», оно неизбежно грозит разрастись вглубь и вширь даже на отечественной почве. Тем более не всё так плохо: имеются у нас и более-менее проработанные книги в новомодном жанре либо близкие к нему. О них стоит поговорить подробнее.

ОДЕТЫ ПО ФОРМЕ

Начнём с книг, авторы которых пытаются делать упор на чисто внешний антураж стимпанка (или его ответвлений) в соответствии с уже имеющимися жанровыми канонами. Такие книги носят каинову печать неизбежной вторичности. Но ничего не поделаешь: стимпанк изобретён не в России, а значит, если автор желает ориентироваться на уже сложившиеся стиль и антураж, иного пути, кроме копирования, просто нет. Однако даже чтобы сделать грамотную копию, нужно очень постараться. Не всем это по плечу...

Возьмём, к примеру, роман Максима Сабайтиса «Битва за небо», который должен был открыть целую серию «Небесная империя», но остался первым и единственным. Вторичность (нет, даже третичность) книги можно объяснить и тем, что с самого начала речь шла не о самостоятельном авторском произведении, а о «проекте», который, впрочем, так полноценно и не состоялся.

Перед нами — альтернативная история с мистической изнанкой в декорациях XIX века, где Россия, Британия, Турция и Япония конкурируют между собой, опираясь на морские и воздушные флоты, использующие паровые технологии. Учитывая название и основную тематику романа, всяким там бронированным дирижаблям отводится центральное место. Автор также попытался внести в сюжет изюминку, добавив особую «психотехнику» как основной источник могущества в этом мире.

Если оставить за скобками литературную посредственность текста, то по чисто формальным признакам мы получим добросовестную, хотя и довольно неуклюжую попытку сочинить аэропанк. Однако, несмотря на подробные описания дирижаблей и прочих стим-прибамбасов, роман Максима Сабайтиса не произвёл положительного впечатления на отечественных почитателей стимпанка. Понятно, почему: книга ориентируется на стимпанк не столько литературный, сколько анимешный, — получился эдакий русифицированный вариант культового сериала «Изгнанник». Попытка угодить лишь фанатам аниме во многом и привела серию к скоротечной кончине. Да и вообще, мало просто скопировать мир и сюжетные ходы любимых многими произведений. Автор не выстроил внутреннюю логику созданной им вторичной реальности, а также не позаботился об особом стиле изложения. А ведь именно высокая оценка «за стиль» позволяет поклонникам стимпанка простить книге множество иных недостатков. Такова судьба «копиистов» — если нет собственных оригинальных идей, изощрённых сюжетных ходов, колоритных героев, то хоть внешняя форма должна сверкать и переливаться, находясь «в соответствии» с полюбившимися фанатам клише. А иначе — полный пролёт... Так и случилось с «Небесной империей», чей бронедирижабль развалился уже на старте.

Примерно той же дорогой отправился Борис Сапожников с циклом «Наука побеждать». Опять альтернативная история, на сей раз период Наполеоновских войн, но с дирижаблями и броненосцами, вооружёными паровыми пушками. Россия и Франция совместно штурмуют Британские острова... И опять автор, делая упор на формальные приметы стимпанка, не смог создать по-настоящему живую реальность, в которой паровые технологии действительно оказались бы сюжетообразующей основой. Или хотя бы просто привести чисто внешние одёжки сюжета в соответствие со столь почитаемым фанатами жанра обаятельным викторианством. Проработанный «паровой» мир, «панковский» смысл либо берущая за душу стим-атмосфера — вот ключики к успеху: должно же быть в стимпанке хоть что-то, отличающее его от других фантастических направлений? В противном случае произведение становится похожим на обритую наголо кэролловскую Алису, насильно втиснутую в коряво сшитую лётную форму. Представляете зрелище?

Именно внешней «стильностью» письма заставили говорить о себе создатели романа-буриме «Кетополис», скрывающиеся под коллективным псевдонимом Грэй Ф. Грин. Нет, напрямую причислить «Кетополис» к стимпанку вряд ли получится, но плавает он в тех же литературных заводях. Действие книги происходит в островном тихоокеанском государстве, причудливом Кетополисе, чей облик заставляет вспомнить Нью-Кробюзон и Город потерянных детей одновременно. Странные, иногда до жути, герои «романа-мозаики» переживают всего день из жизни Кетополиса, причём каждый протагонист одной из историй становится второстепенным персонажем в другой, образуя своеобразную цепочку, которая связывает текст воедино. Все внешние приметы стимпанка налицо, хотя прежде всего это блестящая стилизация творчества «Новых странных» — Чайна Мьевиль и Джефф Вандермеер под одной обложкой. Перед нами как раз пример удачного копирования, когда вторичность текстов становится для авторов сознательным приёмом. Если говорить о чисто внешнем подражании стим-реальности, лучше Грэя Ф. Грина на отечественной почве этого ещё никто не сделал. Кстати, помимо стимпанка и «Новых странных», в книге проглядывают переклички с творчеством великого романтика Александра Грина. Даже имя автора «Кетополиса» — «говорящее»: помимо псевдонима классика, оно вобрало в себя также фамилию героя его замечательных «Алых парусов».

«Битва за небо» была проиграна с треском

Правда, бросающаяся в глаза эклектичность романа привела к тому, что даже многие почитатели «продвинутой» фантастики приняли «Кетополис» неласково. Однако не меньше любителей «странного» впали в экстаз...

СТИМ-МАГИЯ

Относительно удачными оказались и несколько вторжений отечественных авторов в стим-фэнтези. В романе Леонида Алёхина «Сердце Чёрного Льда» довольно грамотно объединены чисто фэнтезийные элементы вроде магических Камней и всяческая боевая машинерия на паровом ходу. Автору удалось создать логически непротиворечивый мир, в котором продвинутые стим-технологии уживаются не только с магией, но и со средневековым общественным укладом. То есть Алёхин не просто оснастил своих героев наряду с волшебством и мечами ещё и скорострельными пищалями да паровыми бронеходами. Автор грамотно обосновал происходящие в книге события. Приятно, когда писатель не ограничивается примитивным принципом «чего хочу, то и ворочу», который, увы, используют слишком многие отечественные фантасты. Тем удивительнее, что цикл Леонида Алёхина «Мир Акмеона» так и не получил дальнейшего развития.

Гораздо большую популярность обрела книга Алексея Пехова «Пересмешник», ставшая, пожалуй, самым ярким произведением отечественного стимфэнтези. Перед нами отлично прописанный авантюрный стимпанк с элементами детектива, действие которого происходит в магическом мире, очень напоминающем викторианскую Англию. Особенно много усилий автор приложил к созданию яркого образа города Рапгара, который недвусмысленно намекает на Лондон позапрошлого века. Атмосфере романа Пехов уделил особое внимание. Небо над городом затягивает смог — порождение чадящих дымом фабрик, обыватели использую различные паровые средства передвижения, а местная элита — человекоподобные магические создания лучэры — выглядят истинными джентльменами, словно сошедшими со страниц романов Джейн Остин и Булвера-Литтона. Главный герой, лучэр Тиль эр’Картиа по прозвищу Пересмешник, был незаслуженно обвинён в убийстве, понёс наказание, но был помилован, после чего принялся распутывать интриги тех, кто его подставил. Далее следует цепочка приключений в окутанном туманами Рапгаре, по улицам которого бродит таинственный убийца Ночной Мясник...

Конечно, придуманный Пеховым мир вторичен. Отчасти автор использует викторианское фэнтези, есть отчётливые переклички с романами Глена Кука о Гаррете и мьевилевским «Нью-Кробюзоном» — особенно в изображении населяющих Рапгар многочисленных народов и рас. Но в отдельных деталях Пехов вполне самодостаточен. Особенно удались писателю некоторые колоритные обитатели Рапгара вроде человекообразных котов мяурров или разумных цветов тропаеллов. Впрочем, подавляющее большинство этих экзотических городских обитателей никакого мало-мальски серьёзного влияния на сюжет романа не оказывает — автор использует их лишь в качестве живописного антуража. Зато придуманный Пеховым мир все эти третьестепенные персонажи оживляют изрядно.

Можно похвалить Алексея Пехова и за продуманный, грамотный баланс между магией и паровой технологией, которая не становится лишь ярлычком, использованным для формального отнесения книги к стимпанку. И, самое главное, автору «Пересмешника» удалось наглядно передать ощущение охватившего Рапгар «времени перемен», когда технология с каждым днём всё сильнее оттесняет привычную обитателям этого мира магию на задний план.

Да, роман Алексея Пехова носит исключительно развлекательный характер, без каких-либо попыток привнести в текст толику глубоких мыслей. Но среди «декоративного» стимпанка отечественного производства «Пересмешника» вполне можно поставить где-то рядом с «Кетополисом». Маскарадный наряд паро-мира Пехову удалось смастерить на славу — хотя сюжет книги оказался не столь хорош.

ПОЛЁТ К ВЕРШИНЕ

Как видим, несмотря на всё возрастающую популярность стимпанка, обращение к этому фантастическому направлению у наших авторов носит, как правило, случайный характер. Атрибутика стимпанка используется нередко, но его изначальный смысл отечественными фантастами почти всегда игнорируется — сознательно или невольно. Однако имеется и в России один цикл, который можно назвать почти типичным стимпанком в лучших традициях жанра, — серия Вадима Панова «Герметикон».

Пожалуй, многие из членов российской «паровой» субкультуры с таким утверждением не согласятся. Да и сам Вадим Панов считает, что «Герметикон» просто использует некоторые элементы стимпанка, не более.

«Герметикон» настолько же стимпанк, насколько «Анклавы» — киберпанк, я беру идею и тщательно её перерабатываю, показывая собственное видение. Мне скучно и неинтересно создавать ещё одну версию викторианской Англии. Вот и получается, что от стимпанка в «Герметиконе» осталась лишь эпоха. Но это, поверьте, самое интересное.

Вадим Панов

Но, как показывает зарубежный опыт, стимпанк гораздо шире просто псевдовикторианских фантазий — хотя именно такой его облик наиболее распространён в массовом сознании. Не следует забывать, что стимпанк родился именно как своеобразная производная от киберпанка, то есть это не просто фантастика с упором на внешние атрибуты вроде компьютеров или паровых двигателей. Украшенные гигантскими заклёпками паровые мехи на окутанных смогом просторах «старой доброй Англии» — это ещё не весь стимпанк. Главное всё же — в изображении противоречивого мира, который находится на грани социального, технологического или культурного катаклизма, а то и всех их вместе взятых. «Стим» для этого жанра, конечно, обязателен, но также необходим и «панк». В «Герметиконе» присутствует и то, и другое.

Цеппель: звёздный дирижабль Герметикона, мечта стим-фаната

Вадим Панов приложил немало усилий для создания глубоко проработанной вселенной спэйспанка. Тут вам и тысячелетняя космогония с элементами своеобразной алхимической магии. И обветшавшая общественная структура, на вершине которой восседают адигены — наследственная элита заселённых человечеством планет. И кровавая история многих миров, прошедших через революции и войны. И экзотические хищники, готовые поглотить незадачливых паронавтов. Особое внимание Панов уделил технологиям, источником которых в основном стала славная своими алхимиками планета Герметикон. Техники здесь много, на любой вкус: от разнотипных цеппелей — особых дирижаблей с Философским Кристаллом, позволяющим совершать межзвёздные перелёты, — до всяческих паровингов (оснащённых паровой турбиной гидросамолётов). И, конечно, многочисленные виды оружия...

Но главное в романах Панова — не эффектные декорации и детали придуманного писателем мира. Общества «Герметикона» (а действие романов цикла происходит на разных планетах) переживают переломную эпоху, которую можно соотнести с рубежом XIX и XX веков нашей истории. Консервативность пока ещё правит бал, чему способствуют доминирующая многие века паровая техника, патриархальный жизненный уклад, находящаяся у власти наследственная аристократия. Но всё большую силу набирает буржуазия, вожди которой используют в своих интересах многочисленных недовольных прежними порядками. Панов достаточно подробно показывает истоки и плоды этого недовольства. Ведь «стабильность», перешедшая в стагнацию, неизбежно заканчивается взрывом. Так было в нашем мире, так будет и во вторичной реальности «Герметикона». Пусть похожая на спрута Компания не вызывает ни у автора, ни у читателей симпатии, но и замшелые, не приемлющие никаких изменений адигены и подражающая им местечковая аристократия давно пережили себя. Общество обязано двигаться вперёд, иначе ему грозит гибель — таково, похоже, подспудное послание автора «Герметикона».

«Герметикон»: причудливое смешение стилей и эпох

Так что, невзирая на отсутствие в «Герметиконе» атмосферы викторианской Англии, цикл Вадима Панова можно всё-таки отнести к стимпанку, пусть сам автор так и не считает. Пожалуй, именно эти книги способны послужить маяком для остальных писателей, пытающихся сочинять «русский стимпанк». Может, действительно обойдёмся без викторианства?

У русского стимпанка — две основные слабости. С одной — вторичностью — пока мало что можно поделать. Ведь из какого уголка планеты не происходили бы авторы стимпанка, они вынуждены — пускай и украдкой, через плечо — оглядываться на англо-американских законодателей моды. Другая слабость — в декоративности большинства произведений. Единицы пытаются действительно сочинять «панк», в котором экзотические приключения и паровые технологии лишь служат антуражем для препарирования общественных язв и человеческих пороков. Большинство ограничивается чисто внешней атрибутикой жанра — на первый план выходит демонстрация причудливых машин и нарядов при полном отсутствии какой-либо смысловой нагрузки. Впрочем, то же самое можно сказать о немалом количестве зарубежных произведений — ведь на каждого Мьевиля приходится с десяток выпендрёжников, сюсюкающих с читателями, которые жаждут викторианской эстетики и оголтелого эскапизма.

Стим-герои «Герметикона»: в воздухе, на земле и... под водой

Что поделаешь, пока стимпанк сотоварищи был неким локальным междусобойчиком, его авторы могли увлечённо разоблачать и бичевать, используя «стиль» лишь в качестве гарнира. С появлением субкультуры, на которой ныне делаются миллионы, неизбежно восторжествовала коммерциализация — как всегда и бывает. Так что ругать за такой подход российских фантастов бессмысленно, ведь кто платит, тот и музыку заказывает. А читательский заказ вполне чёткий — спрятаться поглубже от бурных реалий современного мира. Тем приятнее появление таких книг, как «Герметикон», где, помимо антуража и причудливых механизмов, имеются и мысль, и мораль...